Тому, кто никуда не плывет никакой ветер не попутный
vorath в Общая цепь
– Ты, – шепнула темнота. – Есть хочешь?
В камере пахло мускусом, проклятием Тартара и его, узника, свежей кровью. Гремя цепями, он двинулся навстречу тьме. Пальцы нащупали мёртвые птичьи перья.
– Не самая вкусная еда, – согласилась темнота. – Но другой нет. Не хочешь – не ешь.
– Спасибо, – сказал узник. И жадно поинтересовался: – Как там, снаружи? Люди уже построили утопичное общество процветания и прогресса, основанное на союзе науки и любви?
– Науки и любви? – с сомнением протянула темнота. – Хм... У меня для тебя плохие новости.
– Я так и думал… Я пытался научить людей гордости и достоинству, – зачем-то объяснил он. – Не вышло.
– Иногда до них долго доходит. Сочувствую.
– А ещё я хотел облегчить их страдания. Почему-то люди обожают страдать. Неблагодарные!
Темнота задумалась:
– Кажется, я припоминаю твою историю... Ты хотел осчастливить всех разом, верно? Но это проще делать поодиночке.
– Я принёс им разум!
– И заставил считать себя дураками.
– Я обокрал богов! Пожертвовал своей свободой! Ради них!
– Ты уверен, что отдал разум тем, кому нужно? – темнота уселась и начала вылизываться. – Люди приносят жертвы богам и мне. Почему-то надеются, что это зачтётся. Ты принёс жертву людям и тоже на что-то надеешься... Не глупо ли?
– Это не одно и то же! Они суетные, жадные и злобные – но я не такой! И я их люблю.
– Ты путаешь жалость с любовью, – кот потёрся мордочкой о ногу узника. – А любят равных.
Узник замолчал. Надолго.
– Знаешь, – сказал он наконец. – Почему-то мне стыдно...
– Так часто бывает, когда разговариваешь со мной.
– Ты принёс мне разум. Когда я сделал это с людьми, меня посадили на цепь. С тобой точно всё будет хорошо?
– Вообще-то я уже на цепи. Если хочешь, обратно к дубу пойдём вместе. Но тебе придётся подпевать. Сможешь?
– Меня не простили боги!
– Зато прощаю я. С тобой всё хорошо, слышишь? И возьми мой подарок.
Кот мордочкой пододвинул к узнику мёртвую птицу.
Орла.
– Ты, – шепнула темнота. – Есть хочешь?
В камере пахло мускусом, проклятием Тартара и его, узника, свежей кровью. Гремя цепями, он двинулся навстречу тьме. Пальцы нащупали мёртвые птичьи перья.
– Не самая вкусная еда, – согласилась темнота. – Но другой нет. Не хочешь – не ешь.
– Спасибо, – сказал узник. И жадно поинтересовался: – Как там, снаружи? Люди уже построили утопичное общество процветания и прогресса, основанное на союзе науки и любви?
– Науки и любви? – с сомнением протянула темнота. – Хм... У меня для тебя плохие новости.
– Я так и думал… Я пытался научить людей гордости и достоинству, – зачем-то объяснил он. – Не вышло.
– Иногда до них долго доходит. Сочувствую.
– А ещё я хотел облегчить их страдания. Почему-то люди обожают страдать. Неблагодарные!
Темнота задумалась:
– Кажется, я припоминаю твою историю... Ты хотел осчастливить всех разом, верно? Но это проще делать поодиночке.
– Я принёс им разум!
– И заставил считать себя дураками.
– Я обокрал богов! Пожертвовал своей свободой! Ради них!
– Ты уверен, что отдал разум тем, кому нужно? – темнота уселась и начала вылизываться. – Люди приносят жертвы богам и мне. Почему-то надеются, что это зачтётся. Ты принёс жертву людям и тоже на что-то надеешься... Не глупо ли?
– Это не одно и то же! Они суетные, жадные и злобные – но я не такой! И я их люблю.
– Ты путаешь жалость с любовью, – кот потёрся мордочкой о ногу узника. – А любят равных.
Узник замолчал. Надолго.
– Знаешь, – сказал он наконец. – Почему-то мне стыдно...
– Так часто бывает, когда разговариваешь со мной.
– Ты принёс мне разум. Когда я сделал это с людьми, меня посадили на цепь. С тобой точно всё будет хорошо?
– Вообще-то я уже на цепи. Если хочешь, обратно к дубу пойдём вместе. Но тебе придётся подпевать. Сможешь?
– Меня не простили боги!
– Зато прощаю я. С тобой всё хорошо, слышишь? И возьми мой подарок.
Кот мордочкой пододвинул к узнику мёртвую птицу.
Орла.