Экви Нокс
Нас не любят. За что — неважно. Пора смириться. Пробираться сквозь улицы, мерзнуть, давиться кашлем, доползать до квартиры, бронхит запивать душицей — алгоритмы. На «раз-два-три», будто в темпе вальса: дом, работа и дом. И опять ложиться. Нам потом начинает казаться, что не смертельно, нам потом начинает казаться, что можно жить так — нам, чужим, нам, вычеркнутым, отдельным… хорошо, что отдельным. Они до сих пор не знают, чем мы лечимся, что мы о них здесь пишем, что теперь из-за них мы с кармическими долгами — харе-харе, блин, Рама и харе Кришна — даже эти стихи не вытащат, не помогут, разве что станет легче. Чуть-чуть — но легче. Разве что мы хоть выплачемся немного, демонстрируя список своих увечий.
Мы не снимся им. Да, не снимся. Принять как данность: всех нас вычеркнули из памяти — даты, лица, имена, адреса квартир и названья станций. Мы не снимся. Мы им не снимся — давно и прочно, безнадежно, патово, тупиково. А за нас кто-то ставит и ставит точки — и на плечи нам падают зимний город, ледяное небо, чумные звезды. Снег ложится за ворот.
И прямо к горлу подступает колюче и остро — просто…
Просто нужно забыть.
Просто мы их помним.
Просто мы не забрали ключи от двери.
Просто мы почему-то наивно верим, что однажды они
наберут
наш номер.